Будут ли «олигархи» отдавать жизнь за собственность?

«Землю — крестьянам, фабрики — рабочим!» — под таким лозунгом свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, без сомнения, величайшее событие в мировой истории. И вопрос о собственности, несомненно, один из главнейших. Революция привела к тому, что крупная собственность из рук эксплуататоров перешла в руки трудящихся. Но нельзя забывать и о том, что революция имела и другое значение. Она была своеобразной защитой нашего народа от экспансии западного либерализма. Именно революция привела к тому, что наша страна не стала колонией Запада.

В частном разговоре о том, что наворованное всё равно придётся вернуть народу, один из нынешних так называемых олигархов сказал:

— Мы загрызём вас за свою собственность, горой за неё станем и ничего не вернём!

Судя по пафосу, этот человек чувствовал себя в данный момент выразителем интересов новоявленного класса собственников. Новой буржуазии. Отсюда многозначительное «мы» вместо скромного «я».

Надо сказать, что и в противоположном, если можно так выразиться, лагере, среди людей, потерявших собственность во время «великого ограбления» 1990-х, существует примерно такое же мнение. Мол, ничего уже не сделаешь, новые собственники жизни не пожалеют, чтобы не отдать «свои» заводы и дворцы, у них есть власть, оружие, телохранители, поэтому нужно смириться с тем, что случилось.

Но если заглянуть глубже, то окажется, что мнение это является не таким уж и бесспорным. Конечно, прикормленные высокооплачиваемые телохранители могут в случае чего защитить босса от хулиганского нападения или от «наезда» конкурентов, но станут ли отдавать они за него жизнь? Нет, конечно. Босса они охраняют ради денег, то есть для того, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь, а не ради того, чтобы с ней расстаться. И если отдельные выходцы из спецслужб ещё могут прикрыть «охраняемый объект» своим телом, то это исключение, подтверждающее правило. Исключение, истоки которого стоит искать в корпоративной этике военных. Притом что на смерть такой охранник может пойти, защищая жизнь охраняемого, а не его собственность. Вряд ли вы найдёте человека в здравом уме, который скажет: «отдам свою жизнь за то, чтобы Гусинский кушал бутерброды с чёрной икрой и ездил на «мерседесе». А вот людей, готовых жертвовать жизнью, защищая Отечество, своих близких, свои идеалы, найдётся немало — и это подтверждает сама жизнь.

Теперь поговорим не об охранниках, а о самих новых «олигархах», готовы ли они жертвовать жизнью ради наворованных богатств? Начнём с того, что «олигархов» мало, они составляют ничтожный процент населения. И самое главное, что и эта горстка людей не станет умирать ради своих денег. На вопрос «жизнь или кошелёк?» нормальный человек, оказавшись в безвыходной ситуации, ответит тем, что отдаст кошелёк. История подтверждает это.

Рассмотрим, например, гражданскую войну в России 1918—1920 годов. Существует мнение, что война шла исключительно за собственность. Мол, помещики и капиталисты не смирились с конфискацией своих угодий и фабрик и пошли с оружием в руках отбивать их у рабочих и крестьян. Но если рассмотреть ситуацию детально, выходит, что всё было не совсем так. Точнее, не только так, ибо кроме борьбы за собственность гражданская война имела и другие причины. Начнём с того, что после взятия власти в результате Великой Октябрьской социалистической революции большевики во главе с В.И.Лениным отобрали собственность вначале у помещиков, а позже — у капиталистов. Дело в том, что помещичья собственность на землю сформировалась в результате своеобразного договора между государством и служивыми людьми. В те времена, когда была неразвита финансовая система, государству было невыгодно продавать продукцию, изъятую у крестьян в виде налогов, чтобы потом расплачиваться полученными деньгами с военнослужащими и чиновниками. Их просто наделяли поместьями, с которых помещики кормились, а за это они и их дети несли государственную службу. В XVIII веке набравшие силу помещики добились у правительства права не служить, но продолжали владеть землёй, данной их предкам под обязательным условием государственной службы. С этих пор помещичье землевладение стало несправедливым даже в глазах тех людей, которые признавали за капиталистами право на владение предприятиями. Вопрос о передаче земли от тех, кто не работает на ней, тем, кто обрабатывает её, встал задолго до революции 1917 года, и большая часть общества была за конфискацию помещичьих земель. Большевики лишь выполнили волю народа. Тем более что помещик, как правило, довольствовался тем, что забирал у крестьян треть, а то и половину урожая. То есть был паразитом в чистом виде, поэтому конфискация помещичьей собственности не могла нанести ущерб производству. Помещиков, организовавших в своих угодьях фермерское хозяйство, то есть реально управлявших производством, было ничтожно мало. Да и правительство не стало разрушать такие хозяйства, раздавая землю крестьянам. На базе таких хозяйств образовали совхозы.

Что касается капиталистов, то их собственность тоже планировали национализировать. Это было намечено задолго до революции. Более того, требование национализации заводов и фабрик — одно из ключевых положений марксизма. Но Ленин был не только теоретиком. Он был и великим практиком. Ввиду того, что большинство капиталистов реально управляли своими фабриками, национализацию проводили таким образом, чтобы она не привела к краху экономики. Да и в этих условиях капиталистов, лояльных к Советской власти, оставили управляющими на тех предприятиях, которыми они раньше владели. И в случае добросовестной работы, по выходе в отставку, давали им персональную пенсию. Здесь мы можем наблюдать также определённое отличие помещиков от капиталистов. Собственность помещиков конфисковали первым же Декретом, ибо они не участ­вовали в производстве материальных благ и были паразитами, если так можно выразиться, в чистом виде. Я настолько подробно останавливаюсь на этом, потому что сейчас в обществе наблюдается всплеск преклонения перед дворянством. Говорят об их невиданной культурности, образованности, верности Отечеству. О культурности дворянства может составить представление любой, кто прочтёт хотя бы «Недоросль» Д.Фонвизина. Пушкин и Толстой — исключение из правил. Великих писателей, происходивших из дворян, не больше, чем из представителей других слоёв населения, имеющих доступ к образованию, тех же разночинцев. Да и подвигов во время войн дворяне совершали не больше, чем другие.

Как известно, гражданская война началась через полгода после прихода к власти большевиков, если не считать отдельных стычек, которые происходили ещё при Временном правительстве. Реальная война началась с восстания чехословацкого корпуса. То есть с самого начала в ней принимали участие иностранные войска. К белочехам вскоре добавились другие интервенты — французы, англичане, японцы. Всего 14 иностранных держав пытались уничтожить Советскую власть. Правда, воевать интервенты предпочитали, используя граждан России, — как пушечное мясо. Это старая практика западных либералов, недаром ещё до Первой мировой бытовала поговорка о том, что «Англия готова сражаться до последнего русского солдата». Но представление о том, что белые армии сплошь состояли из помещиков и капиталистов, мечтавших вернуть свою собственность, неверно. Даже вожди белого движения Корнилов и Деникин были фактически выходцами из «простого» народа. Показателен пример барона Врангеля — его, конечно, нельзя причислять к «кухаркиным детям», барон всё-таки. Но… именно Врангель, сменивший Деникина на посту главкома, начал проводить земельную реформу по принципу… большевиков. Реформы Врангеля практически неизвестны широкому кругу людей, историки уделяли им мало внимания. Советским не имело особого смысла рассказывать о том, что «чёрный барон» (!) вынужден был пойти на конфискацию помещичьей собственности. Западные и белогвардейские историки тоже не особо рвались опровергать сложившиеся стереотипы, но факт остаётся фактом. К концу гражданской войны стало ясно, что победит тот, за кем пойдут крестьяне, составляющие абсолютное большинство населения России и её вооружённых сил.

Поэтому Врангелю пришлось, хотя и с некоторыми оговорками, согласиться с тем, что земля должна перейти в собственность трудящихся. Вот цитата из его приказа: «Все земли, подлежащие передаче трудящимся на земле хозяевам, укрепляются за ними в полную собственность». Другое дело, что приказ был написан вяло, канцелярским стилем, поэтому не мог иметь того воздействия на массы, какое имел Ленинский Декрет о земле. Приказ Врангеля оставлял для дворян лазейки, позволяющие надеяться на возвращение земли. Кроме того, крестьяне на своём опыте убедились, что нельзя верить правительству эксплуататоров. Да и спохватились белогвардейцы поздно, они начали земельную реформу тогда, когда война была практически проиграна и под их контролем оставался только Крым. И самое главное, что Красная Армия к тому времени научилась сражаться лучше Белой. Так что земельная реформа Врангеля не смогла уже изменить ход войны. Но факт остаётся фактом — с идеей конфискации помещичьей земли пришлось смириться даже белогвардейцам.

Надо сказать, что была и ещё одна причина, заставившая Врангеля, крупного земельного собственника, пойти на конфискацию помещичьей земли. Дело в том, что помещики, за несущественным исключением, практически не сражались за свою собственность. Многие белые офицеры — это выходцы из разночинцев, духовенства, представители технической и творческой интеллигенции, не имели поместий. Они сражались не за собственность, а за идею, как они её понимали. Солдаты белых армий — это в большинстве насильно мобилизованные выходцы из крестьян, порой из рабочих и тех же разночинцев. А помещики в массе своей прожигали оставшиеся деньги в заграничных отелях и ждали, пока другие вернут им поместья. А явившись в обозах белых армий на отвоёванные белогвардейцами территории, устраивали массовые порки крестьян, отбирали у них землю, настраивая этим против белогвардейцев даже тех крестьян, которые были недовольны большевистской продразвёрсткой и могли стать потенциальными союзниками белых. Но после возвращения помещиков в тылу у золотопогонников появлялись крестьянские армии под красными знамёнами. Крестьяне на своём опыте могли сравнить власть большевиков и белогвардейцев и неизменно делали выбор в пользу большевиков. Если вы почитаете мемуары белых офицеров, то увидите, с каким ожесточением многие из них относились к помещикам. В офицерской массе родилась стойкая идея о том, что после войны не стоит отдавать землю тем, кто «и пальцем не пошевелил» для победы белого дела. Более того, есть сведения о том, что конфискацию помещичьих земель готовило царское правительство. Об этом свидетельствуют воспоминания бывшего начальника царской полиции генерала П.Г.Курлова и, частично, последнего председателя Государственной Думы М.В.Родзянко. Дело в том, что к ХХ веку дворянство перестало быть главной и единственной опорой трона. Опорой трона были армия, казачество, полиция и чиновники. А многие помещики составляли либеральную фронду по отношению к правительству. Притом что именно помещичье землевладение было главным раздражителем общества, причиной многих крестьянских волнений. Известно, что рассматривалась возможность отобрать землю у прибалтийских дворян за их неверность в Первую мировую и передать её солдатам, георгиевским кавалерам. И каких-либо серьёзных причин, препятствующих тому, чтобы царь конфисковал землю у дворян, не было. В кругах, близких к царю, обсуждалась возможность и полной конфискации помещичьих земель. Тем более что когда во время реформы 1861 года часть помещичьей земли царь отдал крестьянам, помещики не смогли препятствовать этому. А вот крестьяне поднимали восстания, недовольные тем, что им не отдали всю землю. Вероятно, одной из причин свержения царя в феврале 1917-го было то, что помещики опасались потерять землю. Не секрет: именно крупная буржуазия, генералитет и помещики стояли у истоков Февральской революции. Они использовали недовольство широких слоёв

населения, спровоцировали голод в столице и заставили царя отречься. Но заговорщики плохо знали законы развития общества, они не учли того, что революция всегда идёт по нарастающей, и уже вторая её волна в октябре

1917-го смела помещиков и капиталистов.

Теперь о капиталистах. Один из главных руководителей белого движения генерал Деникин в своих мемуарах пишет: «Пресловутый частный торговый аппарат претерпел, очевидно, с революцией серьёзное перерождение: я не помню крупных сделок наших органов снабжения с солидными торговыми фирмами, но зато в памяти моей запечатлелись ярко типы спекулянтов-хищников, обиравших население и казну и наживавших миллионы…». Далее он подробно описывает, как капиталисты ради наживы ослабляли его армию, как грабили население, как мошенничали и воровали. Тут же указывает, что финансировали белое движение англичане. А коллега Деникина, белогвардейский генерал Краснов, рассказывает, как кайзеровская Германия финансировала его войска. Немцы финансировали Деникина не напрямую (ибо он декларировал свою верность Антанте, которая воевала с немцами), а всё через того же Краснова. Надо добавить, что белых финансировали также французы, американцы и японцы. Причём заставляли их подписывать кабальные договора. Требовали, чтобы белогвардейцы признали иностранных генералов высшей властью. А гражданам западных стран была заплачена полная доходность находящихся на территории России предприятий с причислением 5-процентной надбавки за всё время, пока эти предприятия не работали, начиная с 1914 года. Выуживали золотой запас в обмен на поставку обмундирования. Таким образом, гражданскую войну 1918—1920 годов можно смело назвать Отечественной войной, которую вела Россия под руководством большевиков против оккупантов. Последние иногда воевали напрямую, но чаще — руками своих белогвардейских сателлитов. Что касается русских помещиков и капиталистов, то, как видим, они помогали белым гораздо меньше, чем оккупанты. Гражданская война высветила хищническую классовую сущность помещиков и капиталистов. Конечно, сказанное здесь больше касается крупных собственников, ведь у многих из них были капиталы, в том числе и за границей, поэтому потеря поместий и фабрик в России не ставила этих людей на грань выживания. Сражаться за собственность, не щадя своей жизни, человек будет лишь тогда, когда потеря этой собственности означает для него потерю жизни. Поэтому труженики-крестьяне, в отличие от паразитов-помещиков, бились за родную землю отчаянно и отстояли её.

Да, вопрос о собственности имел огромное значение, но он не исчерпывает всей сути революции и гражданской войны. Это было сражение не только за собственность, это была война идей. В начале ХХ века перед народом России стоял вопрос цивилизационного выбора. Какой путь избрать? Западного либерального капитализма, живущего по принципу «человек человеку — волк», либо путь социализма, основанного на принципе «человек человеку — друг, товарищ и брат». Наши предки с оружием в руках выбрали второй путь. Теперь тот же вопрос стоит перед нами.

Теоретики буржуазного либерализма внушают нам мысль о том, что собственнический инстинкт — важнейший для человека. Но это не так. История цивилизации показывает: у людей есть более сильные приоритеты, чем стяжательство. Человек — существо духовное. Любовь к Родине, защита высоких Идеалов — гораздо более действенный стимул для самопожертвования, чем меркантильные интересы. Рано или поздно новоявленным нуворишам придётся вернуть народу украденное. И вряд ли мы увидим Березовского, закрывающего грудью амбразуру пулемёта, или Гусинского, бросающегося с гранатой под танк. История показывает, что государственная власть сильнее власти олигархов. То, что сделали наши предки в 1917-м, придётся повторить нам.

Автор:Сергей АКСЁНЕНКО